Времена курсантские… Сколько уже написано воспоминаний, а они всё равно лезут в голову и просятся на бумагу… … Когда мы, шестнадцати - семнадцатилетние переступили через линию, отделившую нашу школьно-гражданскую жизнь от всей остальной части существования на этом свете, выглядели мы браво и уверенно, некоторые даже чересчур самоуверенно… …Где-то в июне-июле каждого года, в лагерь под Питером со всех сторон нашей самой большой в мире страны - СССР - прибывали разношёрстые и разномастные мальчишки. Кто-то из далекой сибирской тайги, кто-то из маленьких сел и деревень, кто-то из городов побольше , кто-то из гарнизонов, где служили их отцы… Были среди нас и те, кто благополучно «плюнул» на гражданскую жизнь ещё в 14 лет и «нырнул» в пучину Нахимовского училища (их почему-то давно-давно зовут «питонами») и теперь, гордо задрав голову, прибыли с видом «бывалых» в лагерь училища для «повышения квалификации» - обучения офицерскому делу.. Они, в большинстве своём, не отличались от нас. Разве что - мы были бритыми «под ноль», а они - аккуратно подстриженными. Ещё они знали всякие-разные морские словечки, умели чеканить шаг и выполнять всякие сложные строевые приёмы. Ну, и, конечно, уже были адаптированы к жизни в казарме и к военной дисциплине, которую из нас - сугубо гражданских пацанов - в лагере просто выбивали с неимоверной силой. Все мы подвергались отчаянной муштре своими офицерами-воспитателями и старшинами из числа мичманов разных отделов и кафедр будущей Альма-матер. И главной задачей всей этой «команды-воспитателей» было одно - ОТСЕЯТЬ КАК МОЖНО БОЛЬШЕ новобранцев, оставив в числе «счастливчиков» тех, кто, вероятно, сможет преодолеть нелёгкую службу на флоте. Потом, по окончании периода «муштры» - курса молодого бойца - нас отправили строем под барабанный бой в Питер, в стены «системы» - так оказывается правильно «по-курсантски» нужно было называть своё училище. Истрепанные совершенно непривычной для себя жизнью в палаточном лагере на берегу Финского залива с его комарами, сыростью и ветрами, измученные муштрой и постоянными «намёками» на то, что «конкурс продолжается», осунувшиеся и изголодавшиеся не только по мамкиной пище, но и по нормальной жизни вне этого палаточного городка, мы ступили на священную землю Адмиралтейства. Там к нам присоединились ещё человек 20-30. Это были ребята, чуть старше нас, но уже послужившие какие-то месяцы на срочной службе и решившие попытать счастья в офицерстве. Были ребята из армейской - «сапоговой» среды, были и с кораблей. Был даже один мичман, которому было уже 23 года. Он среди нас выглядел дядькой по всем статьям. Ещё и жил он, как положено, в городе, с семьёй, растил двух дочерей и в училище появлялся только на занятия. На них поблажек ему никто не давал, но и не «воспитывал» так, как нас. Уважали его, но учили - как и всех. Как я уже говорил, были среди нас парни «от станка», «от сохи», были те, кто окончил техникумы, нахимовцы. Один из тех, кто уже успел послужить в армии, пришел к нам из авиации. Такой «дедушка русской авиации - парень от пропеллера». Вот с ним-то и связан мой рассказ. У него был какой-то примечательный папашка, который уже покинул этот мир к тому времени, но имя которого, почему-то знали в училище все офицеры. Была у него мама, которая работала в этом же училище. А позже появилась и жена - тоже работница нашего училища. Но во всём этом самым примечательным был он сам. Звали его… Не важно , как его звали, я назову его прозвищем - Маятник. Было за что так его звать. При движении все его «члены» почему-то двигались в разном направлении, имели четыре самостоятельных степени свободы, совершенно не синхронизировались со звуками марша и барабанного боя, а мысли… Мысли его были ещё более свободными, непредсказуемыми, шарахающимися в его далеко не самой умной голове и вылетали всегда неожиданно, а от того и приводили в ступор услышавшего их. Учился он… Да не учился он ни фига! Он умел довольно хорошо говорить на английском и в этом все его успехи в учебе заканчивали, не начавшись. Да, откровенно сказать, я не уверен, что он и английский знал хорошо. Просто благодаря существующему в его башке «маятнику» он молол быстро и бегло что-то «нерусским» языком, чем приводил в трепет нас и заставлял задумываться преподавателей. Остальные науки в его «авиационную» голову влезать не хотели, встречали сопротивление того самого маятника, за который он и получил это прозвище. Поразительно умел Маятник ставить в тупик любого, кто хотел бы узнать причину его опоздания на лекцию, задержки из увольнения или «мятости» брюк на строевом смотре.
Обычно между лекциями - «парами», как и в институтах - взвод стремительным строем передвигался по территории в надежде успеть на следующую пару в аудиторию на другом конце училища, да ещё и перекурить перед началом занятия. Курсанты-первокурсники исключительно организованный народ. Строй для них ВСЁ! Это потом, на старших курсах, все мы уже индивидуальными перебежками перемещались между лекциями, а пока…. Строй влетает в аудиторию кафедры электрических машин, быстро размещается за партами, шелестит доставаемыми конспектами, замирает…. Входит преподаватель. Доклад дежурного: - Тащ… капитан... ранга. Присутствуют…, отсутствуют…» - Здравствуйте, товарищи курсанты! - ЗдраЖлаДрищ-ранга!! Шум стульев, шлепанье худых курсантских ягодиц на них и тишина. Началось действо под названием «изучение военного дела настоящим образом». Всё по Ленину. Минут двадцать урока проходит, дверь в аудиторию, вдруг скрипнув по-деревенски, открывается. В щели - морда Маятника, с его вечно качающимися «запчастями». - Разрешите войти! - …Не понял? Вы кто? - Курсант… - И где Вас носило, товарищ курсант??? Целых - взгляд на часы - двадцать минут? Все напряглись, зная что причиной опоздания может быть только полусмертельное ранение полученное по пути следования на лекцию. Но у Маятника его же нет! На лице парня нечто мелькнуло, глаза крутанулись в лево, нос - вправо, уши шевельнулись к затылку, губы расплылись в улыбке и рот выдал: - Виноват. Споткнулся на трапе… - жест вытирания пота со лба - Посидел…отдохнул…! Немая пауза, слышно в тишине, как шуршат мозги преподавателя, пытающиеся понять, где можно было отдыхать двадцать минут, сидя на трапе (лестнице в корпус). Потом глаза начинают наливаться кровью - это реакция на дошедшую до офицера наглость, потом шумный выпуск воздуха из лёгких, так и не завершившийся фразой. Ответить не чего! Всем понятно, что курсант просто держит преподавателя за «лоха» (как говорят сейчас), но контраргументов наглости нет! И курсант плетётся на свое место, гордо поглядывая по сторонам: «Как я его?!». Потом, конечно, преподаватель напомнит о наглости Маятника очередной двойкой в журнале, которая прикроет «болезному» очередное увольнение. Но - не сейчас! Сейчас - 1:0 в пользу Маятника! … Не лезла наука Маятнику в голову на первом курсе, не лезла и на втором, не хотела и на третьем, да и на четвёртом не собиралась, а на пятом - прекратила попытки и ушла в сторону наименьшего сопротивления - в головы тех, кто хотели и могли учить это самое «военное дело настоящим образом». ...Третий курс - курс исключительно посвященый изучению основ будущей профессии. Остались позади всякие химии-физики-математики-черчения-технологии металлов. Началась электротехника, корабельные электроприводы, электрические машины, автоматика и прочие предметы, после изучения которых (по мнению преподавателей) можно было бы и к непосредственной специальности приступать. Была в училище одна «неудобность». Многие предметы следовало изучать по секретным книжкам, а некоторые - по книгам категории «Для служебного пользования» - ДСП. Секретные учебники - отдельная тема, тут все ясно - получай в секретной библиотеке, которая работает только в дневные учебные часы , и учи. ДСП получают под роспись старшины взводов на длительный период и раздают под роспись свои однокашникам. Потом, по мере ненадобности, собирают их и сдают обратно в библиотеки. Неудобно. Особенно старшинам. За ДСП спрашивали почти как за секретные книжки, но при этом такая литература все время где-то перемещалась и могла не вернуться в конце-концов. Зима… Третий курс. Мы уже «почти всё знаем и всё умеем», выросли из «карасей» - именно так называют молодежь на флоте - и уже готовимся в старшие курсы. Сессия. Нужно сдавать электрические машины - предмет такой. Мозги пухнут от поглощения материала, знания входят в головы. Но не всем, и не в одинаковом количестве. Кое-кому - совсем не входят. Маятник - среди последних. Завтра экзамен. Готовность у многих чуть выше нулевой отметки. Что-то нужно делать! Впереди маленькие каникулы, а двойка за экзамен перекрывает право «отъезда» на родину - в отпуск. Маятник в голове «Маятника» начинает раскачиваться! Что он там себе думал, что прикидывал, как рассчитывал, но … - Так! - он всегда говорил с видом командира и знатока жизни - Ночью лезем на кафедру! Метим билеты! Ключи от сейфа я достану (Где? Как?), лестницу достанешь ты! Кто-то, такой же "успешный изучатель» наук согласно кивает и начинает поиск лестницы, которая позволила бы забраться на кафедру через окно второго этажа. Причем - окно почти над рубкой дежурного по училищу. И как в него попасть незамеченным?.. Авантюра - чистой воды. Но, почему-то, все верят, что именно авантюра пройдёт на 100% если за неё возьмётся Маятник. И всё зашевелилось. И все всё достали. Обеспечили «шухер» и отвлечение дежурного от окон в районе его рубки Отработали моментальную установку лестницы и такое же моментальное её исчезновение. Обсудили условные сигналы и меры всякой безопасности и ночью…. ...Всё получилось, как нельзя лучше. И лестница взмыла в одну секунду, как только убедились, что дежурный не смотрит в эту сторону. И Маятник орлом метнулся по ней в открытую форточку и даже не зацепился, что на него было не похоже. И лестница тут же исчезла, чтобы появиться позже по сигналу того, кто скрылся в чернеющем зеве окна. И всё сработало на славу! И Маятник минут через десять в полнейшей тишине точно также стремительно «упал» с высоты второго этажа на плац и все растворились в темноте. …Экзамен прошел замечательно. Даже Маятник получил четверку, вытянув нужный ему билет и отбарабанив что-то подёргивая головой, шевеля ушами, и выделывая конечностями разные, свойственные только его организму, фортеля.
Сессия закончилась. Курсантские роты рванули в отпуск. Старшины в последние часы мгновенно посдавали всякую секретную, несекретную литературу и ДСП в библиотеки, оформили отпускные билеты и… А у нас ничего не вышло. Старшина обнаружил, что среди книжек ДСП «ПЭЭК-71» присутствует один экземпляр не с тем номером, который выдавался. А одной книжки - с нужным номером - нет. Это был бы скандал, и даже - угроза отчисления виновного. А точнее - старшины. Путем несложных рассуждений выяснилось, что книжка, которая отсутствовала - была выдана Маятнику. Но её не было! А вместо неё была точно такая же, но с другим номером! Сейчас, наверное, никто уже и не поймёт, насколько серьёзным было это «происшествие». Старшина должен был, опустив повинную голову, «сдаться» - нет одной книжки! Но, с другой стороны, где-то ведь тоже не было нужной книжки, кто-то тоже должен быть в «смятении». Всем взводом народ стал думать-размышлять-прикидывать… Долго думали… Потом кто-то вспомнил, что Маятник в окошко почему-то влезал с книжкой в руке (Зачем?), и книжка эта была страшно похожа на «ПЭЭК-71». Других версий не было. Маятник получил по башке, и операция «Проникновение на кафедру» повторилась. Теперь в окно ночью нырнул сам старшина и вынырнул счастливо улыбаясь через минуту! В руке у него была нужная книжка! Маятник просто в суматохе поменял местами учебник, лежащий в сейфе, с тем, который держал в руках! После отпуска , на одной из лекций капитан 1 ранга… начальник кафедры поведал нам, как обнаружил две недели назад в сейфе чужую книжку, и как через два дня эта книжка , к его ужасу и удивлению, оказалась опять «своей». Он долго и пытливо всматривался в наши лица и особенно в лицо Маятника. Видимо, подозревал, что тот неспроста сдал экзамен на четвёрку. Но взгляд Маятника всё время ускользал в непонятном направлении в соответствии с известным одному ему принципом движения, а голова невинно дёргалась в разные стороны, обезоруживающе шевеля ушами. Причем - каждым отдельно. … Потом мы подросли ещё маленько. На пятом курсе в город, в увольнение, стали ходить каждый день кроме понедельника и дежурств. Уже большинство из нас женились, и даже детишки появились. Гулять и развлекаться в прежнем ритме стало труднее, хотя - ещё очень хотелось…. …Маятник, наметив себе «план на выходной», вечерком вместе со своим лучшим другом Серёгой «рванули» в город. По плану. Где-то носила их нелёгкая, что-то они там выпивали, с кем-то танцевали, «тусовались» (опять современное слово)… короче говоря, ночь застала Маятника на незнакомой квартире, в веселой компании и желания ехать домой к жене - не возникало. Было весело, бесшабашно, разгульно. Всё «по-гусарски», с размахом и куражом! Когда наступило утро, Маятник прыгнул на подножку троллейбуса и направил своё изможденное не только постоянными «метаниями во всех осях», но и вчерашним кутежом тело в стены Альма-матер. Троллейбус, медленно покачиваясь, вёз задремавшее тело из Весёлого поселка в сторону центра. Мысли в уставшей за ночь голове утихли, успокоились… Сон накатил сразу, как только закрылись двери троллейбуса… - А… ты откуда!!! - кто-то тряс его за рукав. Всё настойчивее и настойчивее. Он открыл глаза и с ужасом обнаружил стоящую рядом с ним …жену. Почему-то мозг - в своем «метании» - не просчитал, что ночная гулянка происходила недалеко от дома и утром жена поедет тоже в училище, где работает, и маршруты легко могут пересечься. - Ты, скотина, откуда?! Ты где был?! Ты же сказал, что приедешь домой! Я ж тебя всю ночь ждала! Глаз не сомкнула, дочку качала, а ты… Где был, собака!??? Мозг заметался ещё быстрее , чем обычно и логические цепочки в нём стали выстраиваться в непредсказуемом порядке, отметая банальные и очевидные вещи и сплетаясь в очередной неожиданный абсурд, который практически всегда срабатывал, повергая слушающего в ступор. - Я … Ты не поверишь! Мы вчера, с Серёгой… Ну, короче говоря, заехали к нему, правда немного выпили… - И что? Ты домой не мог приехать? А позвонить не мог?!!! - Да, понимаешь, этот гад!... Короче, я в туалет пошел. А он , скотина, взял и дверь снаружи закрыл! - Ну и что??? Где ты ночью-то был?! - Так я и говорю! Этот гад дверь запер снаружи, а сам спать улёгся! Я стучал, гремел, звал его. А он…. - Так где ты был-то!!! - Не поверишь!...Всю ночь на толчке просидел!!! …… Пауза затянулась до самого училища. Жена понимала абсурдность ситуации, но ничего не могла возразить от наглости, с которой была преподнесена «версия» блудного мужа, и от невинных глаз, смотревших на неё с детской наивностью… Осталась, правда, надежда на то, что она сумеет в училище увидеть Серёгу и узнать всю правду от него. Вскоре Маятник "чмокнул" ошалевшую супругу, выскочил из троллейбуса и подгоняемый стрелкой часов на башне училища исчез в Александровском парке… Бедная супруга нашла-таки Серёгу, который ничего не подозревая, уже давно был в училище и с Маятником не общался. А то, посчитав инцидент исчерпанным, даже не удосужился рассказать всё Серёге. Глаза Серегины вылезли из орбит, когда он услышал от жены друга рассказ о своем крепком сне под крики запертого в туалете товарища. Он долго пучил глаза, соображая, что надо сделать. Потом, слегка помявшись, сказал: - Ну, знаешь…. Выпимши был! Не сообразил, дурак… - сдерживая закипевшую злость и обиду на друга, произнес он. - Сволочь ты Серёга, я вчера всю ночь ждала, плакала! А ты… Друг называется! И исчезла, вытирая глаза. Что было между Маятником и Серёгой потом - не расскажу. Очень всё громко было и грубо. Но, почему-то так до конца нашей учебы они и дружили. Причём, Маятник периодически «подставлял» друга в различных ситуациях, безвинно тараща на него глаза и дергая всем телом в той самой, одному ему известной степени свободы движений. А Серёга почему-то орал матерно, размахивал руками, но…продолжал дружить. …Потом судьба разметала всех нас в разные уголки страны. Кто-то «морячил» много лет, кто-то «осел» на берегу, кто-то успел и то и другое. А кто-то недолго задержался на флоте и в скором времени стал человеком гражданским… Мы встретились спустя 25 лет. Большую часть однокашников я за эти годы ни разу не встречал. Некоторых уже не было в живых, но - мы собрались. Встретил я и Серёгу. А вот Маятник на встречу не приехал, хотя и жил где-то в Питере, там, где мы и встречались… Много вспоминали, смеялись и даже хохотали. Обнимались и целовались. Выпивали, конечно. - А где у нас Маятник-то? Вы ж друзьями были - не разлей вода! - спросил я Серёгу - Ты, лучше не спрашивай! Не хочу о нём даже вспоминать! Он так меня уже тут в Питере после службы уже ТАК "подставил", что ну его на …! Не знаю ничего и знать не хочу!!! И закончил разговор на эту тему. Никто из наших почему-то ничего о судьбе Маятника не знал, и история его после училища мне неизвестна. Но я уверен, что где-то на просторах города трех революций, бродить фигура, конечности которой двигаются в каком-то инопланетном ритме, голова качается не в такт шагам, а вопреки ему, глаза смотрят в разные стороны, а на лице улыбка невинного младенца, который знает, что всегда может повергнуть в ступор любого своей «антилогикой» и всегда найдётся «Серёга», на которого можно свалить вину за собственные просчёты и «несварение мозговых извилин». Оказалось, что смешно было только в первые годы, а с возрастом «четыре степени свободы» оставили парня одного. В вечном движении и поиске приключений. Не только на свою голову…
<p>Швейцарские наручные часы свидетельствуют о финансовом состоянии человека обладающего ими. Это самое настоящее искусство, привлекающее своим неоспоримым достоинством. Однако купить этот элемент роскоши не все могут себе позволить, так как цена фирменной продукции оставляет желать лучшего. По этой причине в последнее время покупатели предпочитают выбирать именно копии.</p> http://www.newwatch.com.ua/
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Главная 
